Князь валериан григорьевич мадатов – «служа российскому оружию. Танасевич, валериан григорьевич Вольферц Валериан Юльевич

Валериа́н Григо́рьевич Мада́тов (Мадатя́н; -) - князь , генерал-лейтенант русской армии армянского происхождения.

Биография

Валериан (Рустам) Мадатов-Карабахский родился в армянском селе Аветараноц (Чанахчи), вблизи Шуши в Карабахе . Дореволюционные авторы полагали что Валериан происходил из армянской дворянской фамилии, которая имела княжеский титул . Специалист по Кавказу Е. Г. Вейденбаум полагал, что настоящая фамилия Мадатова была Григорян (Кюкюиц), а его отец Григорий (Кюки) был конюхом у варандийского мелика (князя) Шах-Назара II. . Согласно Раффи , Ростом был сыном «погонщика мулов мелика Шахназара. Его отца звали Мехрабенц Гюки. Еще в 14-летнем возрасте Ростом, удрав из Карабаха в Астрахань, стал там учеником у полкового маркитанта . Это занятие позволило ему изучить русский язык» .

При поступлении в русскую гвардию Валериан взял фамилию Мадатов по девичьей фамилии матери - Мадатян . Однако специальный указ императора Павла I запрещал производство не дворян в офицеры. Полагают, что Павел I даровал 17-летнему Валериану княжеский титул в качестве дипломатического жеста, зачисляя его в гвардейский корпус. Дело в том, что Валериан прибыл в Санкт-Петербург в 1799 году в составе делегации армянских меликов во главе с Джимшит Шах-Назаровым. По сообщению Раффи:

Когда мелики по пути в Санкт-Петербург проезжали через Астрахань, Ростом затесался в их довольно многочисленную свиту. Его взяли с собой, полагая, что он пригодится в пути в качестве переводчика. Санкт-Петербург так увлек юношу, что он решил остаться здесь. Мелик Джумшуд выдал сыну погонщика мулов своего отца грамоту о дворянском происхождении, и по его просьбе Ростома зачислили в военную школу .
Валериан между тем начал военную службу с самого младшего чина - подпрапорщиком в лейб-гвардии Преображенском полку . В Санкт-Петербурге Валериану покровительствовали крупные деятели армянской колонии - архиепископ Иосиф и Иоанн Лазаревич Лазарев (1735-1801 гг.). В доме Лазарева Валериан и поселился.

Послужной список

Отличился впервые во время турецкой войны ( -). В Отечественную войну 1812 года , командуя передовым отрядом, с успехом действовал под Кобрином , Городечном и Борисовом , а также при занятии Вильны (ныне - Вильнюс). В был ранен под Лейпцигом .

Портрет его, исполненный Доу с натуры, относится к числу лучших работ художника. Волевой характерный профиль Мадатова, рука, лежащая на эфесе сабли, блестяще написанные ордена и шитье гусарских ментика и долмана, «свободная и широкая» живопись портрета - все это создает впечатляющий по своей жизненности образ одного из незаурядных военачальников первой четверти позапрошлого столетия.

Воинские звания

Награды

Русско-турецкая война 1806-1812

Отечественная война 1812 года

Кавказская война

Русско-персидская война 1826-1828

Русско-турецкая война 1828-1829 годов

См. также

Напишите отзыв о статье "Мадатов, Валериан Григорьевич"

Примечания

Литература

Ссылки

Отрывок, характеризующий Мадатов, Валериан Григорьевич

– А кто ё знает, ваше благородие, – неохотно отвечал гусар.
– По месту должно быть неприятель? – опять повторил Ростов.
– Може он, а може, и так, – проговорил гусар, – дело ночное. Ну! шали! – крикнул он на свою лошадь, шевелившуюся под ним.
Лошадь Ростова тоже торопилась, била ногой по мерзлой земле, прислушиваясь к звукам и приглядываясь к огням. Крики голосов всё усиливались и усиливались и слились в общий гул, который могла произвести только несколько тысячная армия. Огни больше и больше распространялись, вероятно, по линии французского лагеря. Ростову уже не хотелось спать. Веселые, торжествующие крики в неприятельской армии возбудительно действовали на него: Vive l"empereur, l"empereur! [Да здравствует император, император!] уже ясно слышалось теперь Ростову.
– А недалеко, – должно быть, за ручьем? – сказал он стоявшему подле него гусару.
Гусар только вздохнул, ничего не отвечая, и прокашлялся сердито. По линии гусар послышался топот ехавшего рысью конного, и из ночного тумана вдруг выросла, представляясь громадным слоном, фигура гусарского унтер офицера.
– Ваше благородие, генералы! – сказал унтер офицер, подъезжая к Ростову.
Ростов, продолжая оглядываться на огни и крики, поехал с унтер офицером навстречу нескольким верховым, ехавшим по линии. Один был на белой лошади. Князь Багратион с князем Долгоруковым и адъютантами выехали посмотреть на странное явление огней и криков в неприятельской армии. Ростов, подъехав к Багратиону, рапортовал ему и присоединился к адъютантам, прислушиваясь к тому, что говорили генералы.
– Поверьте, – говорил князь Долгоруков, обращаясь к Багратиону, – что это больше ничего как хитрость: он отступил и в арьергарде велел зажечь огни и шуметь, чтобы обмануть нас.
– Едва ли, – сказал Багратион, – с вечера я их видел на том бугре; коли ушли, так и оттуда снялись. Г. офицер, – обратился князь Багратион к Ростову, – стоят там еще его фланкёры?
– С вечера стояли, а теперь не могу знать, ваше сиятельство. Прикажите, я съезжу с гусарами, – сказал Ростов.
Багратион остановился и, не отвечая, в тумане старался разглядеть лицо Ростова.
– А что ж, посмотрите, – сказал он, помолчав немного.
– Слушаю с.
Ростов дал шпоры лошади, окликнул унтер офицера Федченку и еще двух гусар, приказал им ехать за собою и рысью поехал под гору по направлению к продолжавшимся крикам. Ростову и жутко и весело было ехать одному с тремя гусарами туда, в эту таинственную и опасную туманную даль, где никто не был прежде его. Багратион закричал ему с горы, чтобы он не ездил дальше ручья, но Ростов сделал вид, как будто не слыхал его слов, и, не останавливаясь, ехал дальше и дальше, беспрестанно обманываясь, принимая кусты за деревья и рытвины за людей и беспрестанно объясняя свои обманы. Спустившись рысью под гору, он уже не видал ни наших, ни неприятельских огней, но громче, яснее слышал крики французов. В лощине он увидал перед собой что то вроде реки, но когда он доехал до нее, он узнал проезженную дорогу. Выехав на дорогу, он придержал лошадь в нерешительности: ехать по ней, или пересечь ее и ехать по черному полю в гору. Ехать по светлевшей в тумане дороге было безопаснее, потому что скорее можно было рассмотреть людей. «Пошел за мной», проговорил он, пересек дорогу и стал подниматься галопом на гору, к тому месту, где с вечера стоял французский пикет.
– Ваше благородие, вот он! – проговорил сзади один из гусар.
И не успел еще Ростов разглядеть что то, вдруг зачерневшееся в тумане, как блеснул огонек, щелкнул выстрел, и пуля, как будто жалуясь на что то, зажужжала высоко в тумане и вылетела из слуха. Другое ружье не выстрелило, но блеснул огонек на полке. Ростов повернул лошадь и галопом поехал назад. Еще раздались в разных промежутках четыре выстрела, и на разные тоны запели пули где то в тумане. Ростов придержал лошадь, повеселевшую так же, как он, от выстрелов, и поехал шагом. «Ну ка еще, ну ка еще!» говорил в его душе какой то веселый голос. Но выстрелов больше не было.
Только подъезжая к Багратиону, Ростов опять пустил свою лошадь в галоп и, держа руку у козырька, подъехал к нему.
Долгоруков всё настаивал на своем мнении, что французы отступили и только для того, чтобы обмануть нас, разложили огни.
– Что же это доказывает? – говорил он в то время, как Ростов подъехал к ним. – Они могли отступить и оставить пикеты.
– Видно, еще не все ушли, князь, – сказал Багратион. – До завтрашнего утра, завтра всё узнаем.
– На горе пикет, ваше сиятельство, всё там же, где был с вечера, – доложил Ростов, нагибаясь вперед, держа руку у козырька и не в силах удержать улыбку веселья, вызванного в нем его поездкой и, главное, звуками пуль.
– Хорошо, хорошо, – сказал Багратион, – благодарю вас, г. офицер.
– Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить.
– Что такое?
– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».

Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l"empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».

В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.

Князь Валериан (Рустам или Ростом) Григорьевич Мадатов родился в 1782 г. в Карабахе, в селе Аветараноц (Чанахчи), недалеко от Шуши. Он принадлежал к довольно известному армянскому роду. В 1797 (по другой версии – в 1799) его дядя Джемшид, или Джиммит Шах-Назаров, правитель Карабаха, отправился в Петербург во главе армянской делегации. Взял он с собой и племянника. Юноша был восхищён блеском русской столицы и подал прошение о принятии его на военную службу. Однако получил отказ. Но когда уже отправился домой, на Кавказ, его перехватил фельдъегерь с приказом Императора вернуться в Петербург: Павел вспомнил о юном горце. Мадатов стал портупей-прапорщиком Лейб-Гвардии Преображенского полка, где прослужил до 1802 г. Оттуда в чине подпоручика перешёл в Павловский гренадерский полк. Где прослужил до 1807 и стал поручиком. В 1807 перешёл в Мингрельский полк, с повышением, а уже через год получил звание капитана.
В 1808 году начался его боевой путь в русско-турецкой войне, на полях Молдавии и Валахии. Состоя в авангарде Платова, под командованием П.И.Багратиона, 26-летний Мадатов принял участие в ряде сражений, проявив необыкновенную храбрость и мужество. За храбрость, проявленную в боях под Браиловым, он был награждён своим первым орденом Святой Анны III степени. Затем он храбро проявил себя в боях под Мачином, Бабадагом, Гирсово. 30 августа он награждён орденом Святого Владимира IV степени за бой при взятии Кюстенджи. Под Расеватом Мадатов с двумя эскадронами обратил в бегство четырехтысячный отряд неприятельской кавалерии. "Невероятно!" - воскликнул наблюдавший за его атакой Багратион. За этот бой Мадатов был награжден золотой шпагой с надписью "За храбрость". В сражении между селами Калипетро и Канаклы он был награждён орденом Святой Анны II степени.
В марте 1810 по собственной просьбе он был переведён ротмистром в Александрийский Гусарский полк, где за отличия произведен в майоры.
В первом же бою 12 июля 1810г., Валериан Мадатов под деревней Чаушкиой отбил со своим эскадроном турецкое орудие. 26 августа, под Батином, где Александрийцы действовали в составе отряда генерал-лейтенанта Иловайского, с двумя эскадронами он наголову разбил четырехтысячный конный отряд турок. Современники рассказывают, что, когда началось сражение под Батином, Мадатов спросил Ланского: «Скажите, что мне сделать, чтобы получить Георгиевский крест?» - «Разбей вот их!» - сказал Ланской и в шутку указал ему на многотысячную колонну турецких всадников, выдвигавшуюся из Шумлы. За это дело Мадатов был произведён в подполковники.
Однако заветный белый крест он получил всё-таки за предыдущий подвиг. Вот что писалось в именном рескрипте (от 11 апреля 1811) на награждение:
"Нашему подполковнику князю Мадатову. Отличное мужество и храбрость, оказанные Вами в сражении против турков 12-го минувшего июля при селении Чаушкиой, где Вы с эскадроном ударили на неприятельскую пехоту и взяли у неприятеля орудие, заслуживают награждения орденом Св. Великомученика и Победоносца Георгия, а потому Мы всемилостивейше жалуем Вас кавалером сего ордена четвертого класса, и знак онаго при сем препровождая, повелеваем Вам возложить на себя и носить по установлению. Удостоверены Мы, впрочем, что Вы, получив такую отличную честь, потщитесь продолжением усердной службы вашей вяще удостоиться Монаршей Нашей милости. Пребываем Вам благосклонны. Александр".
Современники так характеризовали его участие в сражениях с турками за Дунаем: "Во все время похода он был употребляем начальниками везде, где требовались верный глаз и смелая грудь, благоразумный расчет и безоглядный натиск", а выражение "Я был в деле с князем Мадатовым" значило: "Я был впереди и ближе всех к неприятелю". "Мы знаем, - говорили солдаты, - что с ним ни один человек даром не пропадет". Они слышали знаменитые слова Мадатова: «Берегу полк, как невесту; но придет час - и я не пожалею ни людей, ни лошадей».
В 1812 году Чёрные Гусары были в авангарде 3-й Западной армии, под командованием генерала Ламберта Князь Мадатов был уже командиром батальона и возглавлял передовой отряд авангарда. Он атаковал неприятеля, всюду, где встречал: выбил его из Устилуга, 13 июля первым вошел в Брест-Литовск, 15 июля отличился в сражении при Кобрине.
В городе был гарнизон саксонцев под командой генерала Кленгеля, который грамотно устроил оборону и храбро защищал свои позиции. Русская кавалерия, в составе которой были 7 эскадронов Александрийских Гусар, окружила город. Ламберт отправил Мадатова с двумя эскадронами Александрийцев и сотней донских казаков за реку Мухавец, чтобы занять дорогу на Пружаны. Гусары перешли реку вброд и в рукопашном бою разбили два эскадрона саксонцев. Затем к Мадатову подошли ещё два эскадрона Александрийского полка, два эскадрона Стародубовского драгунского полка, и эскадрон Татарского уланского полка. Неприятель, пытавшийся уйти по пружанской дороге, подверг отряд Мадатова сильному артиллерийскому обстрелу. На помощь подошёл взвод нашей конной артиллерии. При поддержке его огня, драгуны, спешившиеся для атаки, сбили неприятельские пушки. Это отрезало гарнизону путь к отходу. Вскоре Русские войска ворвались в город и принудили саксонцев к капитуляции. В плен было взято 2 генерала,76 штаб- и обер-офицеров и 2382 нижних. Захвачено 8 орудий и 4 знамени.
Князь Мадатов за это сражение получил орден Святой Анны 2-й степени с бриллиантами.
Затем Мадатов отличился под Пружанами и Городечно, где с двумя эскадронами атакой с фланга и тыла опрокинул австрийскую кавалерию, за что получает чин полковника, под Кайдановым и Борисовым. Затем он был направлен в Польшу для уничтожения неприятельских арсеналов и запасов. 11 ноября 1812 г., под Борисовом, отряд генерала Палена наткнулся на крупные силы отступающих французов и был разбит. Он отступал в беспорядке по длинному мосту, загроможденному орудиями и брошенными обозами. Его прикрывал Александрийский гусарский полк. Авангард нёс крупные потери и был под угрозой уничтожения. Слова очевидца о действиях Мадатова в этом эпизоде:
"...Вышедши из лесу и выстроив эскадроны (он) летит вдоль фронта. "Гусары, - говорит он, - я скачу на неприятеля, если вы отстанете, то меня ждет плен или смерть, ужели вы в один день хотите погубить всех своих начальников?" Гусары, одушевленные этими словами, бросились вперед и тем дали восстановить порядок".
Александрийцы понесли тяжелые потери, однако успех полка позволил сохранить артиллерию и дал возможность пехоте организованно отойти.
Затем Мадатов, у местечка Плещеницы, разбил отряд неприятельских войск, взяв в плен двух генералов, 25 офицеров, 400 солдат, и одним из первых вошёл в Вильну. За этот подвиг он был награждён золотой саблей, украшенной алмазами, с надписью "За храбрость". В походе Русской армии за границу князь Валериан первым перешел Неман, а затем и Вислу, явившись "предвозвестником непобедимых войск, которым Провидение определило свергнуть Наполеона и дать свободу Европе".
Важным моментом в карьере князя Мадатова и истории Чёрных Гусар было сражение под Калишем, 1 февраля 1813 года. Он, во главе двух эскадронов Александрийских гусар и Донского казачьего Семенчикова полка, атаковал неприятельскую кавалерию, значительно превосходную в числе, опрокинул и рассеял ее. В результате этой атаки и оказались отрезанными от основных сил два саксонских батальона с двумя орудиями. Они, перестроившись в походный порядок, начали отход. Мадатов принял решение атаковать, хотя не имел ни пехоты, ни артиллерии. Враг не выдержал яростной гусарской атаки и сдался. Мадатов получил орден Святого Георгия III степени. В рескрипте говорилось:
"В воздаяние ревностной службы Вашей и отличия, оказанного в сражении противу французских войск 1813 года февраля 1-го числа под городом Калишем, где Вы по служению Вашему в Александрийском гусарском полку в чине полковника, быв командированы на левый фланг с двумя эскадронами Александрийских гусар и Донским казачьим Семенчикова полком и вышедшую из деревни Баркова неприятельскую кавалерию, ударили с неустрашимою храбростию, опрокинули оную и взяли много в плен, потом отрезали неприятельской колонне дорогу, причем сдался военнопленным саксонский генерал Ностиц с двумя батальонами, двумя пушками и одним знаменем, всемилостивейше пожаловали Мы Вас в 22 день февраля 1813-го года кавалером ордена св. Георгия третьего класса..."
Затем он участвовал во взятии Дрездена, в сражениях, при Бауцене, и Лютцене. В этом сражении Мадатов, будучи в арьергарде, прикрывал отступление русских войск (орден Святого Владимира). За 17 дней он девять раз участвовал в жарких схватках, взял в плен примерно 1200 человек, 25 офицеров, одного полковника, истребил 200 зарядных ящиков врага. Другой блестящий гусар - Денис Давыдов назвал Мадатова, с которым был знаком по Заграничному походу, "до невероятия неустрашимым генералом"
14 августа 1813 Александрийцы, в составе 5 эскадронов, сражались на реке Кацбах с корпусом Макдональда. Тогда 2-я гусарская дивизия (Александрийский, Мариупольский, Белорусский и Ахтырский полки) была в составе армии знаменитого прусского генерала Блюхера. В этот день шёл сильный дождь, и каре французской пехоты не могли вести огонь по массе Русской кавалерии. Генерал-майор Юрковский с Александрийцами и Мариупольцами ударил на французов с фронта, Ланской с Ахтырцами и Белоруссцами - с фланга, а 6 казачьих полков генерал-майора Карпова - с тыла. Русские захватили 50 вражеских пушек и около 5 тысяч пленных. Потери составили около 100 человек убитыми, примерно 400 ранеными и до 100 человек пропавшими без вести.
3а это сражение все четыре полка первыми из Русских гусар получили знаки отличия на кивера. Эти знаки изготавливались из белой меди в виде ленты и имели выбитую надпись: "За отличие 14 августа 1813 года". Позднее к ней прибавили слова: "за Кацбах".
В этот день Александрийцы получили своё прекрасное прозвище – Бессмертные Гусары. После боя Блюхер подъехал к особо отличившемуся Александрийскому полку. Александрийцы носили черные доломаны, а тут еще и сражение шло под проливным дождем, так что полк "от конских копыт до верхушек киверов был залеплен грязью и даже вблизи казался совершенно черным. Нарочно ли, а вполне возможно, что и смешав на самом деле, генерал Блюхер сделал вид, что принял наших гусар за своих любимцев прусских Tod Husaren ("Гусары Смерти" -- так звался прусский гусарский полк, одетый во все черное). Так он и обратился к Александрийцам, благодаря их за лихое дело: "Приветствую вас, Гусары Смерти!" Генерала "Брюхова" Русские войска любили и похвалами его дорожили. Но "Гусары Смерти" звучало не слишком по-Христиански, к тому же "тoд хузарен" легко было спутать с "танц хузарен" ("гусарами-танцорами") - 11-м прусским гусарским полком. И князю В.Г.Мадатову вспомнилось название гвардии персидских ксерксов - "бессмертные". «Не Гусары Смерти, - ответил он Блюхеру. – а Бессмертные Гусары!»
В «битве народов» под Лейпцигом, в лихой гусарской атаке, Мадатов был серьезно ранен навылет пулею в левую руку, "но не сошел с лошади, не оставил поле сражения, а до самого окончания этой знаменитой битвы продолжал примером одушевлять Александрийский гусарский полк". За это сражение Валериан Григоревич получил звание генерал-майора. От ранения он лечился в городе Галле, в освобождении которого ранее участвовал. Жители города оказали герою особые почести: в знак благодарности они на руках несли его до отведенного ему дома. Мадатов,не долечившись, нагнал своих Бессмертных Гусар ко времени вступления в Париж. В качестве командира гусарской бригады оккупационных сил он оставался во Франции до 1816 года, когда был вызван на Кавказ.
Ермолов назначил энергичного гусарского генерала на должность командующего войсками в Карабахе, который Мадатов покинул 20 лет назад. В 1817 Мадатов стал воинским окружным начальником в Щекинском, Ширванском и Карабахском ханствах и сразу же пресек набеги на управляемые им области кавказских татар, персов, турок. Отряды, предводительствуемые князем, совершали быстрые и бесстрашные рейды, вставая на пути грабителей. Помимо руководства боевыми операциями он много занимался организацией мирной жизни горцев. Один из его сподвижников вспоминал: "Воинственный характер князя Мадатова, знание им местных языков и обычаев, смесь азиатских привычек с европейскими делали его неоценимо полезным в областях, управляемых им. С одним из владельцев казался он дружески откровенным; другого обнадеживал обещанием лестных наград ему и подданным; третьему подавал защиту и правосудие. Во всех его поступках видны были гибкий ум, прозорливость и глубокое познание обстоятельств".
"Женщина в Карабахе может ходить безопасно с золотым блюдом на голове" - такая пословица сложилась у горцев при Мадатове. Он руководил судами ("диванами"), заботился о развитии торговли и усовершенствовании горных дорог, о распространении шелководства и улучшении породы знаменитых карабахских скакунов. Вел он и боевые действия - против ханов Каракайтакского и Казикумыкского, жесткой рукой пресекал выступления воинственных и непокорных племен. В этом новом звании Мадатову "много способствовало знание азиатских нравов и восточных языков, особенно же татарских, на котором он изъяснялся не только свободно, но даже красноречиво.
Но не одни эти сведения содействовали князю Мадатову к отличному исправлению его должности, благоразумные распоряжения его, открытый благородный характер, более, нежели что-либо другое, снискали ему любовь и доверенность ханов". Из записок Ван-Галена, майора в отряде князя Мадатова: "С одним из сих владельцев он казался дружески откровенным, другого - обнадеживал вниманием российского монарха, обещанием лестных наград ему и подданным, третьему - подавал защиту правосудия, - во всех поступках его была видна прозорливость, глубокое познание обстоятельств, нравов, и та гибкость ума, которая необходима в сношениях с азиатскими народами".
В 1818 году А.П. Ермолов предпринял решительные меры для усмирения чеченцев, чтобы пресечь их грабежи и набеги на мирных кавказцев. 1818-1820 годы Мадатов воевал в Дагестане. За три месяца, с весьма незначительным отрядом в незнакомой и большей частью неприступной местности, он покорил всю Табасаранскую область и Карандайк (орден Святой Анны I степени). Затем одержал победу над акушинцами (орден Святой Анны I степени с алмазами). И в две недели завоевал Казыкумыкское ханство (орден Святого Владимира), завершив этим полное покорение Северного Дагестана, причём "весьма малой кровью". О воинском искусстве Мадатова свидетельствует, в частности, его победа над Сурхат-Ханом (двухнедельное покорение Карандайка), типичное соотношение потерь русских и врагов. "Потери противника были огромны - до 1500 только убитыми, у русских - 17 убитых, из татарской конницы - 46 человек".
В начале августа 1819 г. Мадатов принял командование над экспедиционным отрядом, назначенным для обороны богатой Кубинской провинции. Ермолов не считал отряд Мадатова способным вести серьезные наступательные действия и поэтому рекомендовал князю ограничиться наблюдением за Табасаранью, где вызревало восстание горцев.
Мадатов, однако, имел разведданные, что противник пока не готов к активным действиям, и решил перенести борьбу на его собственную территорию, с тем, чтобы разгромить неприятеля, пока тот не собрался с силами. План Мадатова был достаточно рискованным, причем Валериан Григорьевич не счел даже нужным ставить в известность о нем Ермолова, поскольку дорожил каждой минутой, и взял всю ответственность за операцию на себя. Российский отряд внезапно переправился через реку Самур и, быстро пройдя Кюринское ханство, стал на самой границе южной Табасарани.
Чтобы скрыть свои намерения, Мадатов распустил слух, что идет в Дербент, но ночью захватил Марату - узел дорог, расходившихся оттуда на Кубу, Дербент и в Каракайтаг. Как бы ни тяжело дался его войскам двухдневный форсированный марш на Марату, отдыха своим подчиненным Мадатов не дал. Жители аулов, через которые проходили российские войска, уже послали гонцов в аул Хошни, где находились несколько тысяч мятежников, чтобы предупредить их вожаков о приближении русских.
Было принято решение, в ту же ночь совершить нападение на непокорных горцев для захвата основных руководителей восстания. До селения Хошни было около 30 километров. В целях внезапности нападения это расстояние отряду Мадатова нужно было преодолеть в течение всего одной ночи. Выступая в поход, князь отобрал из всего отряда только 500 бойцов, на силы, волю и безусловную храбрость которых он мог вполне положиться. Кроме того, Мадатов взял с собой три орудия, сотню донских казаков и туземную конницу. Войска шли на Хошни форсированным маршем, без привалов, в полном молчании. В целях скрытности движения колеса орудий обертывались солдатскими шинелями.
На рассвете они были на месте. Конные воины стали спускаться в котловину, где располагался аул. Пехота, забыв об усталости, следовала за ними бегом. Кавалеристы стремительно ворвались в неприятельский лагерь и произвели в нём полное смятение. Пальба, стоны и дикие крики раздались со всех сторон. Ошеломленные мятежники стали разбегаться в разные стороны. Таким образом, одним решительным и смелым ударом, почти без пролития крови, была усмирена вся Табасарань. Мадатов вернулся в Марагу и оттуда именем императора объявил прощение всем участвовавшим в бунте. Затем при громе пушек табасаранцев торжественно привели к присяге на верность русскому царю.
Ермолов был чрезвычайно доволен действиями князя Валериана. «Целую тебя, любезный мой Мадатов и поздравляю с успехом, - писал он ему, - ты предпринял дело смелое и кончил его славно...»
В этом же году 19 декабря Мадатов прославился в бою под Лавашами во время похода Ермолова на Акушу, где командовал обходной колонной, решившей успех сражения.
Переговоры с неприятелем князь Мадатов всегда вел лично, "не страшась коварства горцев, являясь на места, назначенных для свиданий, без оружия, чтобы показать, что он не подозревал никакой измены, и твердо был уверен, что, переменивши в этом свой образ действий, он потерял бы то влияние, которое успел приобрести над этими народами".
Летом 1826 года наследный персидский принц Аббас-Мирза вторгся с огромной армией в Карабах. Ее основные силы под личным командованием принца осадили Шушу, а передовой отряд войск был направлен к Тифлису. Мадатов был вызван Ермоловым в Тифлис и направлен с маленьким отрядом навстречу неприятелю. Мадатов был на лечении на кавказских минеральных водах, когда поступил приказ. Князь нагнал отряд уже на марше. Солдаты были изнурены, у них кончилось продовольствие, но известие о том, кто назначен к ним командиром, взбодрило и всколыхнуло всех. Очевидец вспоминал: "Я не в силах описать нашего восторга... "Слава Богу, - кричали солдаты, - мы удостоены быть под его командою". Действовал он решительно и отважно, одно его имя воодушевляло солдат и страшило врагов. Когда персы направляли на него огонь, ему говорили: "Вас видят, в вас метят", он отвечал: "Тем лучше, что меня видят, скорее убегут".

Под Шамхором Мадатов наголову разбил персидские войска, в пять раз превосходившие его силы - 10000 персов против 2000 Русских. Казалось бы, нет никаких надежд на успех, но Русские воины смело шли на врага, веря в своего командира. Неожиданно в тылу Русских войск показались клубы пыли - казалось, что подходят крупные резервы. Персы обратились в бегство, не ведая, что за резерв они приняли обоз, специально оставленный Мадатовым в тылу и в нужный момент по его команде начавший выдвижение к месту сражения.Шамхорская победа спасла осажденную персами крепость Шушу. Поздравляя подчиненных, князь провозгласил: "Вы Русские воины, я с вами никогда не буду побежден!"
Потери Русских в этом бою составили 27 человек, а персов около 2000 убитыми и 1000 пленными), тем самым вынудив Аббас-Мирзу снять осаду Шуши и двинуться с основным силами к Елисаветполю, где и произошло генеральное сражение.
Мадатов командовал первой линией войск и вынес на себе всю тяжесть боя, а затем преследовал разбитого неприятеля, бросившего артиллерию и обозы и искавшего спасения в бегстве за Аракс. Хотя честь этой победы была приписана Паскевичу, многие современники считали, что он был обязан своим успехом не собственным военным дарованиям, а "превосходным ермоловским войскам" и "искусным и отважным" действиям подчиненных ему генералов. За эту победу, решившую исход войны, Мадатов был произведен в генерал-лейтенанты и награжден второй золотой саблей, украшенной алмазами, с надписью "За храбрость".
Персы потерпели сокрушительное поражение и бежали из пределов России, успев по приказу Аббас-Мирзы сжечь родовое имение Мадатова в Аветараноце (Чанахчи).

Но дальнейшие его отношения с главнокомандующим, не любившим "ермоловского духа", не сложились. Паскевич аттестовал его "только храбрым гусаром, не имеющим в распоряжениях своих способностей", и возложил на него сугубо тыловую службу - .обязанности провиантмейстера. Не выдержав такой обиды, князь подал прошение об отпуске и уехал в Петербург. Мадатов был отстранен от должности и, лишь через несколько месяцев опалы и вынужденного безделия, по собственной просьбе, был направлен на Балканы. К славным, но последним делам его жизни позвала новая война с Турцией.
Князь Валериан Мадатов вернулся на те поля сражений, с которых начиналась его слава. 27 мая он участвовал в знаменитой переправе через Дунай, под командованием императора. Николай I лично поручает Мадатову, хорошо знающим язык и нравы турок, вести с ними переговоры, что было им блестяще выполнено - он убедил турок сдать без боя крепость Исакчу. 4 июня князь Мадатов обложил крепость Гирсово, но у него было не более 2000 человек. Тогда князь прибегнул к военной хитрости: он велел своему отряду, многократно меняя форму, дефилировать перед осажденной крепостью, сам же, на переговорах, исполнял роль переводчика. 11 июня крепость сдалась по договору! За это князю Мадатову объявлено монаршее благоволение.
Мадатов проявил себя не только с военной стороны. Когда турецкий гарнизон Варны, которому при сдаче крепости разрешено было возвратиться за Балканы, проходил через расположение его отряда, Мадатов показал, что он так же человеколюбив, как и храбр. По его приказу туркам, массами гибнущим от холода и голода, была оказана всевозможная помощь.
Затем последовало отличие при Проводах - он победил 6000 турок, втрое превосходящих его отряд, потеряв всего 37 человек. 10 ноября генерал Дибич назначил Мадатова начальником 3-й гусарской дивизии. 5 апреля 1829 года Мадатов выступает со своей дивизией, и здесь он по-прежнему воевал с большим искусством и отвагой, одержав ряд побед, самой выдающейся из которых была битва род Шумлой. За блестящую кавалерийскую атаку Александрийцев и взятие спешенными гусарами неприятельских редутов близ крепости Шумлы Мадатов был награждён орденом Александра Невского.
Он давно был болен горловой чахоткой, и теперь, из-за тяжелейших условий походной жизни, болезнь вспыхнула с особой силой. Он превозмогал себя, желая дослужить военную компанию, но болезнь победила и в несколько дней унесла в могилу человека, которого столько раз обходила стороной смерть на полях сражений. 4 сентября 1829 года генерал-лейтенант князь Мадатов скончался. Ему было всего 47 лет.
Отдавая дань уважения памяти легендарного храбреца, турки предложили Русскому командованию похоронить Мадатова в ограде Христианской церкви города Шумлы, который осаждала тогда Русская армия. Были на время открыты ворота неприступной крепости, и пропущен внутрь небольшой отряд с его телом и почётным эскадроном из взвода гусар для отдания последних воинских почестей. "Смерть князя Мадатова опечалила Русскую армию, была оплакана его подчинёнными, и внушала сожаление даже врагам, которых он всегда поражал.
Жизнь, наполненная чудными подвигами, должна была замкнуться неожиданным торжеством, и храбрейший из турок Рашид и знаменитый Гуссейн, имевшие в князе Мадатове опасного противника, в знак необыкновенного уважения к праху героя, открыли для него ворота неприступной Шумлы. Тело князя из лагеря до самой церкви несли попеременно все офицеры 3-го пехотного корпуса. У ворот Шумлы печальное шествие остановилось; раздавалось церковное пение, войска преклонили перед ним знамёна и оружие, артиллерия залпами отдала последнюю земную почесть его праху, ворота отворились, и шествие вступило в город. Турки впустили из всего конвоя только взвод гусар принца Оранского полка с их трубачами. Необыкновенное для турок зрелище пышного христианского погребения и самое появление Русских внутри Шумлы, куда никогда ещё не проникал вооруженный неприятель, всё это вместе, привлекало и изумляло жителей. Народ стекался толпами; воины турецкие спешили взглянуть на того, кто был для них прежде столь страшен. Окна, крыши, заборы домов были унизаны женщинами, которые забывали и строгие обычаи своей страны, и ненависть к Русским, чтоб лучше посмотреть на эту трогательную и, вместе с тем величественную картину, столь же для них необыкновенную. Глубокая тишина и общее безмолвие изредка были прерываемы печальным звуком труб... Процессия тянулась медленно по узким улицам Шумлы, с большим трудом достигла ограды Христианской церкви Святого Георгия Победоносца, где были преданы земле останки смелого воина", - писали его адъютант А. С. Хомяков и И. М. Бакунин.
Через несколько лет прах князя Валериана Мадатова, с высочайшего соизволения, был перевезён его женой Софьей Александровной в Петербург и торжественно перезахоронен в Александро-Невской лавре, где и сейчас находится его могила.Софья Александровна Мадатова (урождённая Муханова; 1787 - 1875) ,благоговея перед памятью своего мужа, составила при содействии М. Р. Коцебу, А. С. Хомякова и И. М. Бакунина книгу «Жизнь генерал-лейтенанта князя Мадатова» (СПб., 1837; 3-е изд. 1874). Была фрейлиной императрицы Елизаветы Алексеевны. Её воспоминания были напечатаны в «Русской старине» (1884, т. 44).
Современники высоко оценивали военные дарования и блестящие личные качества Мадатова. Под его начальством солдат всегда смело шли вперед, зная, что с ним ни один человек даром не пропадет.
"Только видевшие его в пылу сражений, - писал Ван-Гален, - могут знать, до какой степени простиралась его неустрашимость -, его спокойной отваге, в его мгновенной решимости было какое-то вдохновение". Фельдмаршал И.И. Дибич назвал его русским Мюратом. В Энциклопедии военных и морских наук под редакцией генерал-лейтенанта Леера, отмечается, что это был "генерал той суворовской школы, которая дала русской армии Багратиона, Милорадовича, Ермолова, Дениса Давыдова, Котляревского...".
Поясной портрет Мадатова, работы Доу, находится в Военной галерее Зимнего дворца. Его имя трижды встречается среди имён героев Отечественной войны, высеченных на мраморных стенах храма Христа Спасителя.

Ах, кто там в "траурной венгерке",
Исполненный тревожных чар?
Я узнаю тебя, поверьте,
Александрийский лейб-гусар!

Накануне 100-летнего юбилея войны 1812-го года в Русскую армию были возвращены некоторые предметы старого обмундирования. Офицеры гвардейских кавалерийских полков облачались в чакчиры с двухрядными лампасами. Гвардейские уланы примеряли "уланки" – своеобразные вицмундиры. Воссоздавались и другие элементы старинной формы, как правило, изысканных пропорций и ярких, запоминающихся цветов.

Были и такие воинские части, обмундирование которых сохранилось без изменений вплоть до революции и даже позже – на весь период Гражданской войны. На форму этих полков не повлиял даже переворот. И самые известные среди них – "чёрные гусары". Называли их ещё "гусары смерти" или "бессмертные". Это название дал им александрийский гусар князь Валериан Мадатов – сразу после боя, в августе 1813-го года, когда…

Кто же был этот человек, мало кому известный сегодня, и чем объясняется столь устрашающее название полка?

В воспоминаниях бывшей фрейлины императрицы Елизаветы Петровны, княгини Софьи Александровны, рождённой Мухановой, есть следующее упоминание о военных действиях, в которых участвовал её муж, князь Валериан Мадатов.

«Несмотря на усердие и блистательные военные подвиги мужа моего в нескольких сражениях, в особенности же под Елисаветполем – подвиги, спасшие Грузию, завистники успели умалить цену его заслуг. Паскевич* сумел приписать себе чужую славу, вынудил мужа моего сложить с себя начальство над левым флангом и возвратил его в Тифлис из опасения, чтобы мой муж не вступил в Таврис ранее его. Пять месяцев пришлось мужу моему пробыть в знойном Тифлисе, страдая от бездействия и тщетно испрашивая позволения возвратиться в Петербург для объяснений».

Предположим, что Софья Мадатова могла быть пристрастной к недоброжелателям своего мужа. Но вот взгляд беспристрастного человека, повидавшего Мадатова во многих переделках. Боевой офицер Русской армии на Кавказе Ван-Гален пишет: "Воинственный характер Мадатова, деятельность, знание местных языков и обычаев, какая-то смесь азиатских привычек с европейскими делали его неоценимо полезным в областях, управлявшихся им… Во всех поступках его видна была прозорливость, глубокое познание обстоятельств, нравов и та гибкость ума, которая необходима в сношениях с азиатскими народами".

То было необыкновенное время. Популярность князя в горах Кавказа, окутанных и опутанных тысячью неожиданностей, оказалась столь велика, что из уст в уста передавалась следующая присказка: "Женщина в Карабахе может ходить безопасно с блюдом золота на голове". И если "временный император Кавказа" – генерал Ермолов (столь нелюбимый Паскевичем) встретил Мадатова с распростёртыми объятиями здесь, в тревожных горах, то знал ему цену…

Появился на свет князь Валериан (Растом) Григорьевич Мадатов, кавказский уроженец, в 1782 году. В военную службу вступает 17-летним (по иным сведениям, даже 15-летним) юношей. С 1797-го – портупей-прапорщик лейб-гвардии Преображенского полка. В 1808-м, в Турецкую войну, в составе авангарда Платова блестяще начинает своё боевое поприще в чине капитана Мингрельского пехотного полка. Затем примеряет мундир майора Александрийского гусарского полка. Отличается в Батынском сражении: во главе двухсот гусар рассеивает 4-тысячный отряд Мурат-Бея Ясинского. И преследует его до последнего изнеможения своих коней.

Отечественную войну 1812 года Мадатов встречает в мундире подполковника. В составе 3-й Западной армии верховодит передовым отрядом в авангарде графа К. Ламберта. И если за 4 года до Отечественной войны в Русской армии бытовало выражение: "Я был в деле с Мадатовым", что означало верх геройства, да ещё и в передовых частях, можно только представить, насколько велик был его авторитет в сражениях с наполеоновской армадой… Слухи о Мадатове, помноженные на различные фантастические истории, а то и просто на небылицы, окружили его таинственным ореолом.

11 июля он вытесняет противника из Устилуга, уже 12-го занимает Грубешов. День спустя – Брест-Литовск. 15 июля опрокидывает стойкую и увесистую Саксонскую кавалерию под Кобрином – за это орден Святой Анны 2-й степени с бриллиантами. 17-го всё того же июля отражает натиск австрийцев и саксонцев под Пружанами. Пару недель спустя при Городечно всего лишь с 2 эскадронами атакой с фланга и тыла обращает в бегство австрийскую кавалерию.

Во время переправы Наполеона через Березину Мадатов стоит под Стаховом, где из последних сил сдерживает натиск отчаянного неприятеля. Оттуда вместе с генерал-майором Ланским Мадатов отряжён к Вильне (Вильнюсу). И с неизбывной гусарской лёгкостью у местечка Плещеницы 18 ноября истребляет немалый отряд неприятельских войск. Итог впечатляет – пленены 2 генерала и 25 штаб- и обер-офицеров. А Мадатов одним из первых вступает в Вильну.

В калейдоскопе вечных стычек дни проскальзывают с необычайной быстротой. Русские войска уже за Вислой. Русские солдаты маршируют по улицам Дрездена. Судьба бросает Валериана Мадатова в тяжёлые сражения при Лютцене, Бауцене. Под Лейпцигом он, к тому времени генерал-майор, ранен, но остаётся в строю.

Понемногу забываются сражения иностранного похода. По представлению генерала Ермолова Мадатов получает под своё начало войска, расположенные в Карабахском ханстве. А год спустя назначен уже военно-окружным начальником сразу нескольких ханств – Шехинского, Ширванского и Карабахского. Валериан по-прежнему в седле. Мудрый генерал первым организует вооружённые отряды из местных жителей. На такой поступок мог решиться лишь этот удивительный князь. Он прекрасно знает не только горские обычаи, но и языки горцев. Местным жителям он приходится по душе. Горцы сражаются плечом к плечу с русскими войсками.

Год 1826-й. Персы вторгаются в русские пределы. Мадатов, страдающий чахоткой, в это время лечится на Кавказских Минеральных Водах.

Что ж, придётся прервать собственное лечение и попытаться излечить опасные аппетиты противника-соседа. Во главе 9 рот пехоты и всего лишь с 6 орудиями князь поспешает навстречу противнику. И происходит удивительное – десятикратно превосходящий русские силы отряд персов, прекрасных воинов и искромётных наездников, разбит у Шамхора наголову. Что же приводит к этой неожиданной победе? Военная хитрость князя. Чтобы как-то скрыть непозволительную малочисленность своих войск, он пытается внушить персам мысль, что это всего лишь авангард грядущих русских сил. Во время боя Мадатов двигает на рысях обоз следом за атакующими колоннами.

Персы посчитали поднятую обозом пыль за передвижение сильных резервов. И бежали. Блистательная победа Мадатова при Шамхоре заставляет Аббаса-Мирзу снять плотную осаду Шуши и двинуться к Елисаветполю. Князь между тем готовится к сражению под стенами этого города, но получает от Паскевича, прибывшего на смену Ермолову, приказ – ждать. Ждать чего? Прибытия самого Паскевича. Тем временем у персов скапливается огромное войско – 35 тысяч штыков и сабель, при 26 орудиях. А что у русских? Всего 6 пехотных батальонов и 3 полка кавалерии. Правда, в орудиях – на равных (у нас 24).

Осторожный Паскевич пытается уклониться от боя, но в словесной баталии с ним Мадатов одерживает верх. Происходит легендарное сражение. Мадатов, командуя 1-й линией, выносит на плечах всю тяжесть боя. Заражает солдат примером собственного бесстрашия. Сам водит пехоту в яростные и жестокие штыковые атаки. Итог – полное поражение персов. За Елисаветпольскую победу – производство в генерал-лейтенанты **.

То был его последний подвиг, стоивший много большего, чем генерал-лейтенантство…

31 августа 1829 года, находясь в 5 верстах от лагеря, князь жалуется на нестерпимую боль и ложится на разостланной бурке. Его несут в лагерь. 2 сентября открывается сильное головное кровотечение. Два дня спустя князя не стало. Храбрейшие и знаменитые турки Решид и Гуссейн, в знак необыкновенного уважения к имени героя, открывают для него ворота неприступной Шумлы. Тело князя из лагеря и до самой церкви несут попеременно офицеры 3-го Пехотного корпуса. Процессия, сопровождаемая взводом гусар, медленно тянется по улицам города до православного храма Св. Георгия Победоносца.

Название "чёрные гусары", "гусары смерти" и "бессмертные" было дано князем Валерианом Мадатовым и присвоено полку сразу после боя, в августе 1813 года, когда эти необыкновенные конники разгромили два полка тяжёлой кавалерии императора Наполеона.

Что предшествовало этой схватке?

Мир облетает весть о блестящей победе Бонапарта над тремя державами под Дрезденом. Союзники предполагали, что имеют дело с одним лишь корпусом Сен-Сира и атакуют противника. Наполеон бросается в контратаку. Проливной дождь. Поле сражения – грязное болото. Наполеон давит левое крыло союзников пехотой маршала Виктора и кавалерией Латур-Мобура, во главе которой неукротимый Мюрат. В 3 часа поражение полное. Союзная армия отступает к Богемии.

Упорное сопротивление русских войск спасает отступающих. Русская кавалерия отбивает неприятеля. Среди конных масс особенно заметны лёгкие, увёртливые наездники в непривычной для глаз одежде цвета "вороньего крыла". Группы этих конников в чёрных с красными воротниками доломанах и в чакчирах ввинчиваются в ряды тяжёлой французской кавалерии. Мелькают в воздухе чёрные, накинутые наотпашь ментики – короткие, до пояса, куртки, обшитые белой тесьмой и шнурами. На головах "чёрных гусар" ритмично, в такт бешеному галопу или с почти ленивым безразличием к происходящему, покачиваются над киверами длинные увесистые султаны.

Французские слова команд, взметнувшись над крупами массивных коней тяжёлой кавалерии, обрываются на гортанном "эр" и глохнут. Секундная пауза, и нудный, тягучий звон сотен клинков перемежается с затяжным барабанным стуком тысяч копыт. Князь Мадатов в самой гуще боя…

Гражданская война разбросала "чёрных гусар" по разные стороны баррикад. И в красных частях, и в белых сражались конники, одетые в свою традиционную форму чёрного цвета. Надо отдать должное и красному, и добровольческому командованию: несмотря на ярость противоборства Гражданской, ни те ни другие не ставили "чёрных гусар" друг против друга.

Сергей Охлябинин.

Примечания

* Паскевич Иван Фёдорович родился в 1782 году, генерал-фельдмаршал, состоял лейб-пажом Павла I, в 1800-м произведён в поручики лейб-гвардии Преображенского полка. С 1806 года воевал с турками под командой Михельсона. В 1812-м Паскевич назначен начальником 26-й Пехотной дивизии. С отличием участвовал в сражениях под Смоленском, Бородином, Малоярославцем. Сражался под Парижем. Александр I ставил его в пример собственному брату. Но служебные успехи породили в Паскевиче гипертрофированное самомнение. (Прим. автора)

** Подробнее об этом сражении см. статью М. Гололобова "Ермоловцы" - (Прим. Адъютанта)

Мадатов Валериан Григорьевич (Ростон Гюкиевич Мехрабенц) (1782-1829) – князь, генерал-лейтенант (28 сентября 1826 года), один из лучших кавалерийских командиров российской армии. Родился в 1782 году в селе Аветараноц (Чанахчи, Карабах) в семье погонщика мулов Мехрабенца Гюки, в 1796 году в возрасте 14 лет бежал из дома в Астрахань, где стал учеником полкового маркитанта и изучил русский язык. В 1797 году в составе делегации армянских меликов во главе с Джимшит Шах-Назаровым прибыл в Санкт-Петербург, где был зачислен в Военную школу и 14 июня 1797 года приступил к военной службе портупей-прапорщиком лейб-гвардии Преображенского полка, причём взял себе фамилию Мадатов по материнской фамилии Мадатян. 5 мая 1802 года переведён в Павловский гренадёрский полк с производством в подпоручики, с 1807 по 1812 год сражался против турок на Дунае, сражался при Бабадаге, Гирсове, Силистрии, Батином, Рущуком и Журжей, отличился при штурме крепости Браилов и в сражении при Рассевате, в 1810 году переведён с чином ротмистра в Александрийский гусарский полк, отличился в бою при Чаушкиой, где захватил неприятельское орудие, а в сражении под Батином во главе двух эскадронов стремительной атакой рассеял турецкую конницу, за что награждён чином подполковника. В ходе Отечественной войны 1812 года командовал батальоном Александрийского полка в составе 3-й Западной армии, отличился в сражениях под Кобрином, Городечно, Борисовым и Вильно, произведён в полковники. В 1813 году сражался при Калише, Дрездене (Dresden ), Люцене (Lutzen ) и Бауцене (Bautzen ), тяжело ранен в руку в сражении при Лейпциге (Leipzig ) и возвратился в строй к моменту вступления союзных армий в Париж (Paris ), 28 октября 1814 года – генерал-майор, в 1815 году командовал гусарской бригадой в составе российского оккупационного корпуса генерал-лейтенанта Михаила Семёновича Воронцова (1782-1856). В 1816 году назначен командующим войсками в Карабахском ханстве, в 1817 году – окружной начальник в ханствах Шекинском, Ширванском и Карабахском, в 1818 году – командир Отдельного Грузинского корпуса, под командой главнокомандующего Кавказского края генерала Алексея Петровича Ермолова (1772-1861) принимал активное участие в покорении чеченцев и акушинцев, в 1820 году разгромил казыкумыкского хана Сурхая и в течение двух недель покорил его ханство. В 1826 году разгромил персов в сражении при Шамхоре, вытеснил Назар-Али-хана из Елизаветполя, содействовал победе главнокомандующего Кавказским корпусом генерала Ивана Фёдоровича Паскевича (1782-1856) над войсками наследного принца Аббаса-Мирзы (Abbas Mirza Qajar )(1783-1833) и участвовал в захвате крепости Шушу, 28 сентября 1826 года награждён чином генерал-лейтенанта. 27 мая 1828 года под командованием императора Николая I -го отличился при знаменитой переправе через Дунай, после чего вёл переговоры с турками и добился сдачи без боя крепости Шумлы. Умер от чахотки 4 сентября 1829 года в Болгарии в возрасте 47 лет, по распоряжению Государя прах генерала был доставлен в Россию и похоронен на Ново-Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры в Санкт-Петербурге. Награждён орденами Святого Георгия 4-го класса, Святого Георгия 3-го класса, Святой Анны 3-й степени, Святой Анны 2-й степени, Святой Анны 1-й степени с алмазами, Святого Владимира 4-й степени, Святого Александра Невского (1829 год) и двумя золотыми саблями «За храбрость». Был женат на Софье Александровне Саблуковой (1787-1875). По свидетельству Дениса Васильевича Давыдова: «Мадатов был до невероятия неустрашимым генералом». Портрет генерала, написанный живописцем Джорджем Доу (George Dawe ) (1781-1829), является частью Военной галереи Государственного Эрмитажа.

Дополните информацию о персоне

Мадатов Валериан Григорьевич
Другие имена: Мадатян Ростом Григорьевич,
Мехрабенц Ростом Георгиевич
Дата рождения: 31.05.1782
Место рождения: Чанахчи, Арцах
Дата смерти: 04.09.1829
Место смерти: Шумен, Болгария
Краткая информация:
Князь, генерал-лейтенант

Орден_Пур_ле_Мерит.jpg

Орден_Св._Александра_Невского.jpg

Орден_Св._Анны_III_степени.jpg

Орден_Св._Анны_II_степени.jpg

Орден_Св._Анны_I_степени.jpg

Орден_Св._Владимира_III_степени.jpg

Орден_Св._Владимира_II_степени.jpg

Орден_Св._Владимира_IV_степени.jpg

Орден_Св._Георгия_III_степени.JPG

Орден_Св._Георгия_IV_степени.jpg

Биография

Прохождение службы

С 1797 - на военной службе.

В 1802 - подпоручик в Павловском гренадерском полку.

В 1807 - штабс-капитан в Мингрельском полку.

Первый боевой опыт получил в кампаниях (1805-1807) с французами.

Участие в русско-турецкой войне (1806-1812)

В 1808 - капитан.

В марте 1810 - по собственной просьбе переведён из пехоты ротмистром в Александрийский Гусарский полк, где за отличия произведен в майоры.

12 июля 1810 - в бою под деревней Чаушкиой отбил со своим эскадроном турецкое орудие. 26 августа, под Батином, где Александрийцы действовали в составе отряда генерал-лейтенанта Иловайского, с двумя эскадронами он наголову разбил четырехтысячный конный отряд турок, выдвигавшийся из Шумлы. За эти подвиги его наградили Георгиевским крестом IV степени и чином подполковника.

Участие в Отечественной войне (1812) и заграничных походах русской армии (1813-1814)

Командуя передовым отрядом, с успехом действовал под Кобрином, Городечном и Борисовым, а также при занятии Вильны. После переправы французов через Березину Мадатов получил приказ опережать неприятельские колонны, истреблять мосты на пути их бегства и всячески замедлять их движение. Он блестяще выполнил эту задачу, захватывая ежедневно сотни и тысячи пленных и неутомимо преследуя противника до самой Вильны. За эти бои он был произведен в полковники и награжден золотой саблей, украшенной алмазами с надписью: «За храбрость».

В числе других передовых частей русской армии полк Мадатова перешел в конце декабря через Неман и принял участие в сражении под Калишем. Саксонские войска были разбиты, и Мадатов, захвативший в плен колонну генерала Ностица, награжден Георгиевским крестом III степени.

В генерал-майоры Мадатов был произведен после сражения под Лейпцигом (1813), во время которого раненный в руку, он не покинул поле боя.

Военная и административная деятельность В.Г. Мадатова на Кавказе

В 1817 - Указом Государя Императора он был утвержден военно-окружным начальником и правителем трех закавказских мусульманских ханств - Карабахского, Шекинского и Ширванского.

В 1818 - Ермолов предпринял покорение чеченцев, и главным его помощником был Мадатов, покоривший восставших жителей Табасаранской области, жителей Каракайдакской провинции; затем он помог Ермолову одержать блистательную победу над акушинцами под Лавашею и занять главное их укрепление Акушу.

Для окончания оборонительной линии на Сунже Ермолову необходимо было удержать от измены полуприсоединившийся Дагестан. Для этого нужен был генерал опытный, предприимчивый, решительный и быстрый в передвижениях. Выбор пал на генерал-майора В.Г. Мадатова, и он в 1819 был послан в Дагестан для подчинения тамошних ханов русскому влиянию. Он справился с этой задачей.

В 1820 - Мадатов снова был отправлен в Северный Дагестан для усмирения Сурхая, хана Казикумыхского. Одним ударом при Хозреке он сломил власть хана и побудил казикумыхцев просить о принятии их в русское подданство.

После окончания кампании Мадатов возвращается в Карабах и приступает к делам окружного начальника. В этот пятилетний период мира, до начала войны с Персией, он проявляет себя в качестве незаурядного организатора и хозяйственника. Стремясь к «умиротворению» края, он всегда сам вел переговоры с вождями горских племен и, пренебрегая тревожными предупреждениями, нередко являлся на свидание с ними, один и безоружный. В ханствах, вверенных его непосредственному управлению, он присутствовал в судах («диванах»), заботился обустройстве мостов на горных дорогах, об усовершенствовании породы знаменитых карабахских скакунов, о распространении шелководства.

В 1823 - Мадатов приступает к уточнению границ между Россией и Персией, участвует в составлении книги «Описание Ширванской провинции» и т.д.

Участие в русско-персидской войне (1826-1828)

В 1826 мирная деятельность Мадатова была прервана вторжением персов в русские пределы. Он был поставлен во главе отряда в 9 рот пехоты, 6 орудий и отправлен навстречу персам в Казахский округ.

15 сентября 1826 - сводный отряд под командованием генерала В. Г. Мадатова (6300 солдат и конных ополченцев) при Шамхоре (Азербайджан), нанес поражение 20-тысячному персидскому войску, двигавшемуся на Тифлис. Только убитыми противник потерял около 2000 человек. Потери сводного отряда всего 27 человек. Эта победа заставила Аббас-Мирзу снять осаду Шуши и двинуться к Елисаветполю.

Мадатов готовился к новой встрече с противником под стенами этого города, когда получил от Паскевича, прибывшего на Кавказ для смены Ермолова, приказание ждать его под Елисаветполем. Паскевич ввиду несоразмерности своих сил с силами персов предполагал ограничиться обороной и уклониться от боя и только по настоянию Мадатова решил принять бой. В сражении, закончившемся полным поражением персов, Мадатов командовал 1-й линией и вынес на себе всю тяжесть боя (за эту победу, решившую исход войны, он был произведен в генерал-лейтенанты и награжден второй золотой саблей, украшенной алмазами, с надписью «За храбрость»).

22 апреля 1827 генерал-адъютант И.Ф. Паскевич отстраняет генерал-лейтенанта князя Мадатова от командования и назначает его на должность провиантмейстера, что было прямым оскорблением для боевого генерала. Подозреваемый Николаем I в вольнодумстве, как и генерал Ермолов, генерал Мадатов был отстранен от дел на Кавказе, у него были отобраны карабахские владения. В поисках правды он едет в Петербург, где узнает о начале войны с Турцией и делает все, чтобы участвовать в военных действиях.

Участие в русско-турецкой войне (1828-1829)

Мадатов получил назначение на Дунайский фронт в качестве командира пехотного корпуса.

27 мая 1828 он участвовал в знаменитой переправе через Дунай, под командованием императора. Николай I лично поручает Мадатову, хорошо знающему язык и нравы турок, вести с ними переговоры, что было им блестяще выполнено - он убедил турок сдать без боя крепость Исакчу.

4 июня князь Мадатов обложил крепость Гирсово, но у него было не более 2000 человек. Тогда князь прибегнул к военной хитрости: он велел своему отряду, многократно меняя форму, дефилировать перед осажденной крепостью, сам же, на переговорах, исполнял роль переводчика. 11 июня крепость сдалась по договору! За это князю Мадатову объявлено монаршее благоволение.

Мадатов проявил себя не только с военной стороны. Когда турецкий гарнизон Варны, которому при сдаче крепости разрешено было возвратиться за Балканы, проходил через расположение его отряда, Мадатов показал, что он так же человеколюбив, как и храбр. По его приказу туркам, массами гибнущим от холода и голода, была оказана всевозможная помощь.

Затем последовало отличие при Проводах - он победил 6000 турок, втрое превосходящих его отряд, потеряв всего 37 человек.

5 апреля 1829 - Мадатов выступает со своей дивизией, и здесь он по-прежнему воевал с большим искусством и отвагой, одержав ряд побед, самой выдающейся из которых была битва под Шумлой.

Достижения

  • генерал-лейтенант (28.09.1826)

Награды

Разное

  • По отцу - потомок армянского рода Мехраб-бека Хасан-Джалаляна . Взял фамилию матери, принадлежавшей к знатному роду мелика Баги Мелик-Шахназаряна . Его дядя Джемшид, или Джиммит Шах-Назаров , правитель Карабаха.
  • По убеждению известного кавказоведа Вейденбаума, настоящая фамилия князя Мадова - Григорян. Споры о происхождении Мадатова ведутся до сих пор и единого мнения на этот счет нет. По Вейденбауму отец будущего генерала был конюхом у вараидийского мелика. Каким образом Ростом Григорян превратился в Валериана Мадатова? Он принял фамилию матери непосредственно после поступления в русскую гвардию. Согласно другой версии, княжеский титул совсем еще юному Ростому Мадатову даровал сам император - при зачислении его в гвардейский корпус.
  • Жена – Софья Александровна Мадатова (1787-1875). Была фрейлиной императрицы Елизаветы Алексеевны.
  • «Верность взгляда никогда ему не изменяла, - говорит А. С. Хомяков (адъютант Мадатова). - Ясность его соображений часто удивляла даже тех, которым она уже была знакома... В решении смелый, он был необыкновенно быстр в исполнении своих намерений... Солдаты его любили и в него верили: «Мы знаем, - говорили они, - что с ним ни один человек даром не пропадет». В «Энциклопедии военных и морских наук» под редакцией генерал-лейтенанта Леера, отмечается, что это был «генерал той суворовской школы, которая дала русской армии Багратиона, Милорадовича, Ермолова, Дениса Давыдова, Котляревского...».
  • За проявленное Мадатовым человеческое отношение к турецкому населению во время Тирновского похода, великий везирь Гусейн-паша, в знак уважения к праху покойного генерал-лейтенанта, открыл двери крепости. Шумла (Шумен) и впустил траурную процессию для похорон в ограде православной церкви Святого Георгия Победоносца с соблюдением христианского обряда. Через несколько лет прах князя Валериана Мадатова, с Высочайшего соизволения, был перевезён его женой Софьей Александровной в Петербург и торжественно перезахоронен на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры, где и сейчас находится его могила.
  • Смерть на поле брани щадила его, и он принял ее на мирном одре в походных условиях. Хачатур Абовян писал о нем в произведении «Раны Армении»: «Мир может перевернуться, а память о нем неизгладима в нашем народе и в нашей стране».
  • Его имя трижды встречается среди имён героев Отечественной войны 1812 года, высеченных на мраморных стенах храма Христа Спасителя.
  • 31 мая 2007 в центре болгарского города Шумен (Шумла) состоялось торжественное открытие памятника непобедимому русскому полководцу генералу-лейтенанту князю Валериану Григорьевичу Мадатову (1782-1829). Памятник является даром Геворга Арутюновича Кесояна городу Шумен (скульптор Георгий Франгулян / Персональный сайт).
  • С почестями был похоронен своими соратниками на местном христианском кладбище. Позже его вдова, фрейлина императрицы Елизаветы Алексеевны, княгиня Софья Александровна Мадатова-Саблукова (21.11.1787-04.09.1875), перевезла его прах в Санкт-Петербург и перезахоронила на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры .
  • В Военной галерее Зимнего Дворца (ныне – Эрмитаж) хранится живописный портрет генерал-лейтенанта князя В.Г. Мадатова (1824-1825) работы художника Джорджа Доу.

Изображения

Читайте также:
Заброшенные деревни россии
Заброшенные деревни россии
Проект по математике
Проект по математике "мир десятичных дробей" Проект на тему ее величество десятичная дробь
Вверх