Магадан и Колыма - Главный новостной информационный портал. Магадан и Колыма - Главный новостной информационный портал Также в этот день

Родился в Белоруссии. Окончил сельскую школу. С 17 лет пошёл работать. Был призван в царскую армию, последнее звание до Октябрьской революции - унтер-офицер.

С 1918 года - в Красной Армии.

В январе 1919 года вступил в РКП(б).

Участник гражданской войны, участвовал в боях с Деникиным. С 1 сентября 1920 по май 1921 года находился в плену у белополяков, бежал.

После возвращения из плена окончил Высшую пограничную школу, служил в погранчастях, до октября 1937 года являлся начальником 15-го пограничного отряда в Белоруссии. Награждался нагрудным знаком Почётного работника ВЧК-ОГПУ, грамотой ЦИК БССР, боевым оружием. Имел звание полковника.

Родители жены Гаранина были причислены к кулакам и высланы в Котлас. Перед отъездом на Колыму в своем анкетном листе Гаранин писал: «За связь с чуждым элементом имел строгий выговор в 1935 году».

С именем Гаранина связывают массовые незаконные репрессии в лагерях «Дальстроя», получившие название «гаранинщина». Однако, документального подтверждения фактов применения незаконных репрессий со стороны С. Н. Гаранина не найдено.

27 сентября 1938 года арестован. 30 мая 1939 года этапирован в Москву и помещён в Сухановскую тюрьму. Особым совещанием НКВД СССР 17 января 1940 года осуждён на срок 8 лет исправительно-трудовых лагерей (ИТЛ). Позднее срок содержания в лагере продлён.

3 июля 1989 года сотрудники следственного отдела КГБ СССР пришли к выводу, что С. Н. Гаранин «подпадает под действие ст. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 г. „О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30-40-х и начале 50-х годов“». 6 февраля 1990 года указанное заключение в отношении С. Н. Гаранина утвердила заместитель начальника Управления по надзору за исполнением законов о государственной безопасности, межнациональным и международно-правовым вопросам Прокуратуры СССР Л. Ф. Космарская. Таким образом, С. Н. Гаранин был посмертно реабилитирован.

Список использованных источников

Список дополнительных источников

Бацаев И. Д., Козлов А. Г. Дальстрой и Севвостлаг НКВД СССР в цифрах и документах: В 2-х ч. Ч. 1 (1931-1941). - Магадан: СВКНИИ ДВО РАН, 2002. - С. 350. - ISBN 5-94729-006-5.

Материал из Википедии - свободной энциклопедии

Степа́н Никола́евич Гара́нин (12 декабря (18981212 ) - 3 июля ) - полковник, в 1937-1938 годах - начальник Северо-Восточного исправительно-трудового лагеря .

Биография

С именем Гаранина связывают массовые незаконные репрессии в лагерях «Дальстроя» , получившие название «гаранинщина» . Многочисленные воспоминания свидетелей - бывших заключённых колымских лагерей, в том числе и изложенные в их воспоминаниях и лагерной прозе (например, В. Т. Шаламов , писавший о своём заключении, только самого себя он описывал в виде героев под разными именами), указывают на то, что Гаранин сам активно принимал участие в расстрелах заключённых, зачастую немощных или попавших «под горячую руку». Разумеется, такие расстрелы не документировались - не записывались данные (ФИО, звание, должность) палачей, поэтому и сейчас находятся люди, желающие обелить имена таких палачей, как Гаранин, несмотря на свидетельские показания. На что они опираются? - на то, что нет документально подтверждённых случаев участия Гаранина и ему подобным в искусственно и грубо инспирированных уголовных делах и последующих, как следствие, казнях. Вот, например, типичная статья про то, что документального подтверждения фактов применения незаконных репрессий со стороны С. Н. Гаранина не найдено .

Список использованных источников

Список дополнительных источников

Бацаев И. Д., Козлов А. Г. Дальстрой и Севвостлаг НКВД СССР в цифрах и документах: В 2-х ч. Ч. 1 (1931-1941). - Магадан: СВКНИИ ДВО РАН, 2002. - С. 350. - ISBN 5-94729-006-5 .
Бирюков А. М. . Материалы научно-практической конференции . «Колыма.ru». Проверено 26 декабря 2010. .

Напишите отзыв о статье "Гаранин, Степан Николаевич"

Отрывок, характеризующий Гаранин, Степан Николаевич

Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.

Степан Николаевич Гаранин, (1898-1950), родился в Беларуси, в крестьянской семье. Точное место его рождения неизвестно, а анкетные данные – неполны. Национальность – русский. Образование – среднее. Участник Первой мировой войны, за храбрость был произведен в унтер-офицеры. В 1918г., после распада царской армии, Гаранин вступил в Красную Армию, а в 1919г. – в партию большевиков. Воевал на Южном, потом – на Польском фронте, в 1920-1921гг. находился в плену у поляков, откуда был освобожден после заключения Рижского мира в марте 1921г. в органах ВЧК – с 1922г.: длительное время служил в пограничных войсках. Его карьере препятствовало классовое происхождение жены: она была из «кулаков», причем, в брак с нею Гаранин вступил после Гражданской войны: это говорит о том, что коммунистическую идеологию С.Н.Гаранин не воспринимал всерьез. Гаранин получил строгий выговор «за связь с чуждым элементом». Вероятно, в качестве наказания, в декабре 1937г. С.Н.Гаранин был направлен на работу на Колыму – в качестве начальника Севвостлага, входившего в систему «Дальстроя» НКВД СССР. С именем С.Гаранина связаны так называемые «гаранинские расстрелы»: массовые казни заключенных в 1938г. – за невыполнение производственных норм, за «неповиновение» администрации, а также – в порядке «выбраковки» «активных врагов советской власти», больных, стариков и слабых. Все это делалось с согласия того человека, у которого собственная семья пострадала от беззакония и произвола, и который сам едва не отправился вслед за нею в Котлас заключенным. Вскоре после прибытия на Колыму Гаранин стал сильно пить, в пьяном виде сам мог застрелить не только заключенного, но и кого-нибудь из охраны: он переставал контролировать свои поступки. О поведении Гаранина ходило много страшных слухов. Рассказывали, что одним из «развлечений» Гаранина было пригласить к себе кого-либо из заключенных из числа интеллигенции или аристократии, поговорить о «высоких материях», угостить хорошим обедом, а затем расстрелять. Воспоминания подобного рода принадлежат В.Т.Шаламову, А.С.Яроцкому, Н.А.Иоффе, Г.А.Окушко, другим заключенным; целый ряд таких рассказов приводит А.И.Солженицын. Однако следует заметить, что в состав «тройки» НКВД по Дальстрою С.Н.Гаранин не входил и формальных решений о казнях не принимал. Для этого были другие люди: прибывшие вместе с ним в Магадан следователи В.М.Сперанский, К.А.Павлов, Л,П.Метелев, М.П.Кононович, М.Э.Каценеленбоген, С.М,Бронштейн, Л.А.Винницкий, за период с декабря 1937 по ноябрь 1938г. рассмотревшие 10734 дела и вынесшие 5801 смертный приговор. Эти лица применяли пытки для получения «показаний», и С.Н.Гаранин им не препятствовал, хотя имел на это и права и полномочия. Всего за время «работы» С.Н.Гаранина в Севвостлаге умерло примерно 26000 заключенных – в основном, от обморжений, голода и непосильной работы, а также от практически полного отсутствия медицинской помощи. В это число не входят заключенные, убитые конвоирами, например, «при попытке к бегству», и убитые уголовниками, которых администрация натравливала на «политических». Впрочем, к концу «эпохи Гаранина» ухудшилось положение уголовных: за отказ от работы следовал перевод на «политическую» статью: «контрреволюционный саботаж», с расстрельным итогом.

Расстрелы производились в основном на окраине Магадана, на «Серпантинке», и на прииске Мальдяк. Только 13 августа 1938г. на прииске Мальдяк было казнено 159чел.; известна фамилия палача: А.И.Гарусов. В расстрелах также активно участвовали офицеры НКВД Кузьменков, Кедров, Дероберти,Мельников и другие.

В сентябре 1938г. С.Н.Гаранин был арестован, и вскоре осужден к 8 годам лишения свободы. Расстрелян он не был, так как в НКВД как раз менялось руководство, и многим, кто застал этот момент, повезло остаться в живых. Наказание Гаранин отбывал в Печерском ИТЛ. Во время войны многим заключенным автоматически продлевали сроки заключения, так поступили и с Гараниным. В июле 1950г. С.Н.Гаранин умер в лагере.

В феврале 1990г. С.Н.Гаранин был реабилитирован по формальным основаниям: Прокуратура СССР пришла к заключению, что предьявленные Гаранину обвинения «в шпионаже в пользу Польши» не соответствуют действительности». Документы же о причастности Гаранина к незаконным расстрелам заключенных были сочтены «недостаточными», так как «на расстрельных списках нет его подписи». Следует напомнить, что в приговоре по делу С.Н.Гаранина в 1939г. ему в вину в основном ставили как раз необоснованные репрессии, жестокое обращение с заключенными, санкционирование пыток. Было опрошено много свидетелей, показания которых, во всяком случае, нуждаются в обьяснении, а Прокуратура СССР отмела их с порога.
Залесский К.А. Кто есть кто в империи Сталина. М.,2000.

Мета В.И.,Диденко В.В. Жертвы Колымы. Документальные очерки. Магадан,2000.

Козлов АП.Г. Магадан: конспект прошлого. Магадан,1989.

Шаламов В.Т. Колымские рассказы. М.,1991.

Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ. Т.2. М.,1991.

Не лишним будет отметить дальнейшую судьбу этих деятелей: М.П.Сперанский расстрелян 8 апреля 1940г.,М.Э,Каценеленбоген – 7 июля 1941г., К.А.Павлов – в октябре 1941г.Прочие были приговорены к длительным срокам и умерли в заключении.

Бацаев И.Д,Козлов А.Г. Дальстрой и Севвостлаг НКВД СССР в цифрах и документах. В 2х т. Магадан,2002.

Сведния такого рода содержатся, в частности, в книге Р.Конквеста «Большой террор», М.,1991.,кн.2. К сожалению, Конквест автоматически «засчитывает» все перечисленные категории погибших в «расстрелянные». Ту же самую неточность допускает и Ж.Росси в своем «Справочнике по ГУЛАГу».

Бацаев И.Д., Козлов А.Г. указ соч.

Следствие по делу С.Н.Гаранина вели лично Л.П.Берия,Б.З.Кобулов, позднее – Л.Е.Влодзимирский. Следственные материалы дела Гаранина и его сообщников могут послужить образцом добросовестности и для нынешних юристов (не считая, конечно, дежурного «штампа» про «шпионаж»).

Гара́нин Степа́н Никола́евич (12 декабря 1898 г. 3 июля 1950 г.) полковник, в 19371938 годах начальник Северо-Восточного исправительно-трудового лагеря.

Родился в Белоруссии. Окончил сельскую школу. С 17 лет пошёл работать. Был призван в царскую армию, последнее звание до Октябрьской революции унтер-офицер.

С 1918 года в Красной Армии.

В январе 1919 года вступил в РКП(б).

Участник гражданской войны, участвовал в боях с Деникиным. С 1 сентября 1920 года по май 1921 года находился в плену у белополяков, бежал.

Родители жены Гаранина были причислены к кулакам и высланы в Котлас. Перед отъездом на Колыму в своем анкетном листе Гаранин писал: «За связь с чуждым элементом имел строгий выговор в 1935 году» .

3 июля 1989 года сотрудники следственного отдела КГБ СССР пришли к выводу, что С. Н. Гаранин «подпадает под действие ст. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 г. О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 3040-х и начале 50-х годов» . 6 февраля 1990 года указанное заключение в отношении С. Н. Гаранина утвердила заместитель начальника Управления по надзору за исполнением законов о государственной безопасности, межнациональным и международно-правовым вопросам Прокуратуры СССР Л. Ф. Космарская. Таким образом, С. Н. Гаранин был посмертно реабилитирован .

«Гара́нинщина» период массовых необоснованных репрессий 19371938 гг. на Колыме, связываемый с именем начальника Северо-Восточного исправительно-трудового лагеря (Севвостлага) того времени полковника С. Н. Гаранина.

В истории Севвостлага и «Дальстроя» в целом период конца 19371938 гг. являлся наиболее жестоким. Он характеризовался массовыми репрессиями, гибелью заключённых от истощения и болезней, расстрелами «контрреволюционеров», «врагов народа», «саботажников».

Начало этого периода так называемых «массовых операций» связано с июньским (1937) Пленумом ЦК ВКП(б), предоставившим органам НКВД чрезвычайные полномочия. 2 июля 1937 года Политбюро приняло постановление «Об антисоветских элементах». В постановлении, в частности, указывалось: «Замечено, что большая часть бывших кулаков и уголовников, высланных одно время из разных областей в северные и сибирские районы, а потом по истечении срока высылки вернувшихся в свои области, являются главными зачинщиками всякого рода антисоветских и диверсионных преступлений как в колхозах, совхозах, так и на транспорте и в некоторых отраслях промышленности» . На этом основании партийным органам поручалось «взять на учет всех возвратившихся на родину кулаков и уголовников с тем, чтобы наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и были расстреляны в порядке административного проведения их дел через тройки, а остальные менее активные, но все же враждебные элементы были бы переписаны и высланы в районы по указанию НКВД» .

30 июля 1937 года заместитель наркома НКВД СССР Н. И. Ежова М. П. Фриновский, ответственный за проведение операции, направил на утверждение Политбюро ЦК ВКП(б) оперативный приказ НКВД СССР № 0047 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов». 31 июля приказ был утверждён, а уже 1 августа 1937 г. в Магадан поступила телеграмма с требованием немедленного исполнения приговора отделения Дальневосточного краевого суда по Севвостлагу и «Дальстрою» от 118 марта 1937 г. над руководителями т. н. «контрреволюционного троцкистского центра на Колыме». На следующий день приговор был приведен в исполнение , о чём в акте об исполнении имеется запись :

Организованной в соответствии с полученными директивами «тройкой» НКВД по «Дальстрою» до начала декабря 1937 г. были рассмотрены дела около 3000 человек , по которым «тройкой» вынесено 2428 расстрельных приговоров (некоторые из них исполнены не были) .

Для замещения убывающего в отпуск директора «Дальстроя» Э. П. Берзина 1 декабря 1937 г. в Магадан из Москвы прибыл старший майор госбезопасности К. А. Павлов. Практически одновременно с Павловым прибыли и заступили в должности: зам. директора треста комбриг А. А. Ходырев, начальник Политотдела треста полковой комиссар Ю. М. Гаупштейн (заменил Булыгина Б. А.), начальник УНКВД по «Дальстрою» ст. лейтенант госбезопасности В. М. Сперанский, начальник Севвостлага НКВД полковник С. Н. Гаранин (заменил Филиппова И. Г.) , . После передачи дел Павлову Берзин выехал в Москву и 19 декабря 1937 г. был арестован на станции Александров как организатор и руководитель «Колымской антисоветской, шпионской, повстанческо-террористической, вредительской организации» .

К середине декабря на Колыму прибыла и так называемая «московская» специальная бригада НКВД СССР в составе четырёх чекистов: капитана госбезопасности М. П. Кононовича, ст. лейтенанта госбезопасности М. Э. Каценеленбогена (Богена), лейтенантов госбезопасности С. М. Бронштейна и Л. А. Виницкого. Хотя формально бригада подчинялась начальнику УНКВД по «Дальстрою» Сперанскому, фактически её работой руководил К. А. Павлов .

Используя методы фальсификации, провокации и прямого физического воздействия «московская» бригада разрабатывала дело о «Колымской антисоветской, шпионской, повстанческо-террористической, вредительской организации», которая, якобы, была организована и возглавлялась бывшим директором «Дальстроя» Э. П. Берзиным. По данному делу в числе остальных 17 декабря 1937 г. был арестован и бывший начальник Севвостлага И. Г. Филиппов . Уже через несколько дней он дал следующие показания :

«Антисоветская организация, активным участником которой я состоял, ставила перед собой основную задачу свержение Советского правительства. В этих целях организация вела практическую работу в направлениях: а) подготовки на Колыме вооружённого выступления против советской власти в момент возникновения конфликта между СССР и Японией или же Германией; б) подготовки и совершения террористических актов против руководителей Коммунистической партии и Советского правительства; в) возбуждения местного коренного населения против советской власти; г) широкого вредительства во всех областях хозяйства Дальстроя; д) передачи различных сведений иностранным разведкам. Кроме того организацией переправлялось за границу золото... Вредительство по линии лагерей проводилось под моим и Берзина непосредственным руководством... Мы считали заключённых на Колыме своими людьми и старались всемерно улучшить их материально-бытовое положение...»

В «Справке по делу вскрытой на Колыме антисоветской шпионской, террористическо-повстанческой, вредительской организации», подписанной 4 июня 1938 г. начальником УНКВД по «Дальстрою» В. М. Сперанским, приводились следующие данные: репрессировано вольнонаемных 285 человек, среди которых выявлены 150 шпионов, работавших на 12 разведок, в том числе: на японскую 52 человека, на немецкую 35, польскую 21, итальянскую и литовскую разведки по 2 человека. В «Справке» также отмечалось, что «... в погранзоне Охотского побережья ликвидирована японская шпионская сеть организации в 116 человек» , включая: 54 кулака, 17 служителей культа, 11 бывших жандармов и полицейских, 3 родовых князя и т. д. Все репрессированы по 1-й категории, то есть расстреляны. Кроме того, в «Справке» было указано, что уже «арестовано и осуждено заключённых 3302 человека» . В это число входило: «троцкистов и правых 60 %, шпионов, террористов, вредителей и других контрреволюционеров 35 %, бандитов и воров 5 %» .

С 16 декабря 1937 г. по 15 ноября 1938 г. «тройка» УНКВД по «Дальстрою» во втором составе (К. А. Павлов, В. М. Сперанский, Л. П. Метелев или М. П. Кононович) рассмотрела 10 734 дела. Исходя из протоколов её заседаний, был расстрелян 5801 человек. Таким образом, общее количество погибших более чем за год деятельности «тройки» УНКВД по «Дальстрою» в двух составах было не менее 8000 человек, включая вольнонаёмных работников «Дальстроя». Однако, подавляющее большинство расстрельных акций «тройки» УНКВД по «Дальстрою» в период 19371938 гг. было направлено против заключённых Севвостлага (часть которых в более позднее время была реабилитирована) .

Расстрелы заключённых проводились в Магадане, на так называемой Серпантинке (недалеко от Хатыннаха), на «Мальдяке» и некоторых других приисках «Дальстроя» . Так, 13 августа 1938 г. на прииске «Мальдяк» по двум актам было расстреляно 159 человек. Тела всех расстрелянных затем были «зарыты в землю в районе 3-й командировки прииска Мальдяк» . Принимавший в расстреле непосредственное участие сотрудник райотдела НКВД по СГПУ А. И. Гарусов позже показывал :

Сохранившиеся в магаданских архивах акты о расстрелах имеют, как правило, две (иногда три) подписи лиц, ответственных за их проведение. Первая подпись принадлежит, условно говоря, организатору. Если расстрел производился в Магадане (а именно в административном центре «Дальстроя» произведено наибольшее число расстрелов), в роли такого организатора чаще других вступали начальник УНКВД по «Дальстрою» В. М. Сперанский, его заместитель М. П. Кононович, начальник административно-хозяйственного отдела УНКВД Галушка. Первая подпись на актах расстрелов, произведенных в Северном ГПУ, принадлежала начальнику райотделения НКВД по СГПУ Мельникову. В качестве организаторов расстрелов в других местах (Оротукан, Мальдяк) выступал и.о. начальника 4-го отдела УНКВД по «Дальстрою» М. Э. Боген, начальник управления рабоче-крестьянской милиции, действовавшего в составе УНКВД, лейтенант милиции Кедров. Вторая подпись принадлежала исполнителю или ответственному группы исполнителей. В Магадане эту вторую подпись неизменно ставил комендант УНКВД по «Дальстрою» Кузьменков, на Хатыннахе Кедров или начальник отдела уголовного розыска того же УРКМ Дероберти .

Как показывают документы, к указанным репрессиям и другим незаконным действиям «московской» бригады начальник Севвостлага того периода Степан Николаевич Гаранин непосредственного отношения не имел: он не входил в «тройку» УНКВД по «Дальстрою», не допрашивал, не осуждал обвиняемых, не был инициатором расстрелов и сам лично никого не расстреливал. Подписываемые им приказы о расстрелах заключённых, по сути, дублировали решения «тройки». Но оглашаемые за его подписью в лагподразделениях приказы как бы выдвигали его на первую роль и порождали или способствовали порождению массы легенд относительно его личной «кровожадности». При этом, как правило, подавляющее большинство легенд о Гаранине построены на показаниях якобы «очевидцев» расстрелов. Магаданский историк А. Козлов в этой связи упоминает прошедших через Севвостлаг авторов воспоминаний А. С. Яроцкого, Н. А. Иоффе, Г. А. Крутикову-Окушко, В. Т. Шаламова и других. В частности, и А. И. Солженицын в фундаментальном труде «Архипелаг ГУЛАГ» сообщал , что только «в самом страшном расстрельном месте Колымы на Серпантинке» :

«...расстреливали каждый день 3050 человек под навесом близ изолятора... Ожесточение колымского режима внешне было ознаменовано тем, что начальником УСВИТлага (Управление Северо-Восточных лагерей) был назначен Гаранин, а начальником Дальстроя вместо комдива латышских стрелков Э. Берзиня Павлов... Тут отменили (для Пятьдесят Восьмой) последние выходные... летний рабочий день довели до 14 часов, морозы в 45 и 50 градусов признали годными для работы, актировать день разрешили только с 55 градусов. По произволу отдельных начальников выводили и при 60... Ещё приняли на Колыме, что конвой не просто сторожит заключённых, но отвечает за выполнение ими плана, и должен не дремать, а вечно их подгонять. Ещё и цынга, без начальства, валила людей. Но и этого всего оказалось мало, ещё недостаточно режимно, ещё недостаточно уменьшалось количество заключённых. И начались гаранинские расстрелы, прямые убийства. Иногда под тракторный грохот, иногда и без...».

Однако, о личной роли Гаранина в происходящем и месте начальника Севвостлага в репрессивном механизме «Дальстроя» Солженицын смог сообщить лишь следующее :

Опираясь на сложившееся мнение о Гаранине, как о «палаче» и «кровавом садисте», некритическую и безосновательную позицию по отношению к нему стали занимать советские, российские и зарубежные историки, в частности, Рой Медведев и Роберт Конквест. Так, автор исследования «Большой террор» Р. Конквест вообще приписывает С. Н. Гаранину должность К. А. Павлова: «Берзина сменил Гаранин, который открыл на Колыме кампанию террора, маниакальную даже по масштабам НКВД. Гаранинщина ознаменовалась пытками и казнями. Только в спецлагере Серпантинка Гаранин расстрелял в 1938 году около двадцати шести тысяч человек» , . Аналогичное незнание даже очевидных фактов проявляет в своем 2-томном «Справочнике по ГУЛАГу» француз Жак Росси: «Первый начальник Дальстроя Рейнгольд Иосифович Берзин. Его заместитель и начальник УСВИТЛАГа Гаранин» . В другом месте работы Ж. Росси указывает: «Гаранин, начальник УСВИТЛАГа на Колыме, возглавлял расстрельную Тройку, которая в 19371938 гг. составляла списки заключенных на расстрел. Всего на Колыме было расстреляно около 26 тысяч политзаключенных, уголовников-рецидивистов, отказчиков. Утверждают, что многих застрелил лично Гаранин...» .

27 сентября 1938 года С. Н. Гаранин был арестован как «польский шпион» и обвинён в проведении необоснованных массовых репрессий, в расстрелах и т. п. Уже после ареста был распространён слух о «разоблачении японского шпиона», под видом убитого им Гаранина занимавшегося вредительством и уничтожавшего заключённых , . 17 января 1940 г. заседание Особого совещания НКВД СССР приговорило С. Н. Гаранина «за участие в контрреволюционной организации заключить в исправительно-трудовой лагерь сроком на 8 лет» . Позже этот срок был продлен. Согласно справке 1-го отдела Печерского ИТЛ МВД СССР, «Гаранин Степан Николаевич умер 9 июля 1950 г.» Реабилитирован 6 февраля 1990 г.

На основании Постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 г. впредь рассмотрение дел на «тройках» было запрещено, а сами «тройки» ликвидированы . «Московская» бригада НКВД СССР была отозвана в Москву .

8 апреля 1940 года Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила бывшего начальника УНКВД по «Дальстрою» Сперанского по статьям 58-7 и 58-11 УК РСФСР к высшей мере наказания расстрелу. Приговор приведён в исполнение. После ареста Сперанского Управлением НКВД по «Дальстрою» и прокуратурой были прекращены как необоснованно возбужденные 282 дела. Из-под стражи освободили незаконно арестованных 274 человека. В материалах дела сохранились протоколы заседаний «тройки» УНКВД по «Дальстрою» на 336 осужденных, в которых обнаружена фальсификация . До 2011 года сведения о реабилитации В. М. Сперанского отсутствуют.

Каценеленбоген (Боген) М. Э. 7 июля 1941 года Военной коллегией Верховного суда СССР приговорён к расстрелу . До 2011 года сведения о реабилитации отсутствуют.

Примечания и ссылки

Из экспозиции Магаданского областного краеведческого музея, 2010 г.

Решение Политбюро ЦК ВКП(б) от 2 июля 1937 г. № П51/94 и Оперативный приказ НКВД СССР от 30 июля 1937 г. № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и др. антисоветских элементов» . Материалы сайта красноярского общества «Мемориал». Проверено 10.09.2012 .

Бацаев И. Д., Козлов А. Г. Дальстрой и Севвостлаг НКВД СССР в цифрах и документах: В 2-х ч. Ч. 1 (19311941). Магадан: СВКНИИ ДВО РАН, 2002. С. 217. ISBN 5-94729-006-5.

Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Биография

Список использованных источников

Список дополнительных источников

Бацаев И. Д., Козлов А. Г. Дальстрой и Севвостлаг НКВД СССР в цифрах и документах: В 2-х ч. Ч. 1 (1931-1941). - Магадан: СВКНИИ ДВО РАН, 2002. - С. 350. - ISBN 5-94729-006-5.
Бирюков А. М. . Материалы научно-практической конференции . «Колыма.ru». Проверено 26 декабря 2010. .

Напишите отзыв о статье "Гаранин, Степан Николаевич"

Отрывок, характеризующий Гаранин, Степан Николаевич

Тут же вмешалась Стелла... Было видно, что ей не терпится поскорее мне «всё-всё» рассказать, и она уже просто подпрыгивала на месте от сжигавшего её нетерпения.
– Он просто никак не мог найти здесь своих близких, но я ему помогла! – радостно выпалила малышка.
Гарольд ласково улыбнулся этому дивному, «искрящемуся» счастьем человечку и кивнул головой, как бы подтверждая её слова:
– Это правда. Я искал их целую вечность, а оказалось, надо было всего-навсего открыть правильную «дверь». Вот она мне и помогла.
Я уставилась на Стеллу, ожидая объяснений. Эта девочка, сама того не понимая, всё больше и больше продолжала меня удивлять.
– Ну, да, – чуть сконфужено произнесла Стелла. – Он рассказал мне свою историю, и я увидела, что их здесь просто нет. Вот я их и поискала...
Естественно, из такого объяснения я ничего толком не поняла, но переспрашивать было стыдно, и я решила подождать, что же она скажет дальше. Но, к сожалению или к счастью, от этой смышлёной малышки не так-то просто было что-то утаить... Хитро глянув на меня своими огромными глазами, она тут же предложила:
– А хочешь – покажу?
Я только утвердительно кивнула, боясь спугнуть, так как опять ожидала от неё чего-то очередного «потрясающе-невероятного»... Её «цветастая реальность» куда-то в очередной раз исчезла, и появился необычный пейзаж...
Судя по всему, это была какая-то очень жаркая, возможно восточная, страна, так как всё кругом буквально слепило ярким, бело-оранжевым светом, который обычно появлялся только лишь при очень сильно раскалённом, сухом воздухе. Земля, сколько захватывал глаз, была выжженной и бесцветной, и, кроме в голубой дымке видневшихся далёких гор, ничто не разнообразило этот скупо-однообразный, плоский и «голый» пейзаж... Чуть дальше виднелся небольшой, древний белокаменный город, который по всей окружности был обнесён полуразрушенной каменной стеной. Наверняка, уже давным-давно никто на этот город не нападал, и местные жители не очень-то беспокоились о «подновлении» обороны, или хотя бы «постаревшей» окружающей городской стены.
Внутри по городу бежали узенькие змееподобные улочки, соединяясь в одну-единственную пошире, с выделявшимися на ней необычными маленькими «замками», которые скорее походили на миниатюрные белые крепости, окружённые такими же миниатюрными садами, каждый из которых стыдливо скрывался от чужих глаз за высокой каменной стеной. Зелени в городе практически не было, от чего залитые солнцем белые камни буквально «плавились» от испепеляющей жары. Злое, полуденное солнце яростно обрушивало всю мощь своих обжигающих лучей на незащищённые, пыльные улицы, которые, уже задыхаясь, жалобно прислушивались к малейшему дуновению, так и не появлявшегося, свежего ветерка. Раскалённый зноем воздух «колыхался» горячими волнами, превращая этот необычный городок в настоящую душную печь. Казалось, это был самый жаркий день самого жаркого на земле лета.....
Вся эта картинка была очень реальной, такой же реальной, какими когда-то были мои любимые сказки, в которые я, так же, как здесь, «проваливалась с головой», не слыша и не видя ничего вокруг...
Вдруг из «общей картинки» выделилась маленькая, но очень «домашняя» крепость, которая, если бы не две смешные квадратные башенки, походила бы более на большой и довольно уютный дом.
На ступеньках, под большим оливковым деревом, играл маленький белокурый мальчонка лет четырёх-пяти. А за ним, под старой яблоней собирала упавшие яблоки полная, приятная женщина, похожая на милую, заботливую, добродушную няню.
На дворе появилась очень красивая, светловолосая молодая дама и... мой новый знакомый – рыцарь Гарольд.
Женщина была одета в необычное, но видимо, очень дорогое, длинное шёлковое платье, складки которого мягко колыхались, повторяя каждое движение её лёгкого, изящного тела. Смешная, шитая бисером, голубая шёлковая шапочка мирно покоилась на светлых волосах красивой дамы, великолепно подчёркивая цвет её больших светло-голубых глаз.
Гарольд же, несмотря на такую испепеляющую, адскую жару, почти что задыхаясь, «честно мучился» в своих раскалённых рыцарских доспехах, мысленно проклиная сумасшедшую жару (и тут же прося прощения у «милостивого» Господа, которому он так верно и искренне уже столько лет служил)... Горячий пот, сильно раздражая, лился с него градом, и, застилая ему глаза, бессердечно портил быстро убегавшие минуты их очередного «последнего» прощания... По-видимому, рыцарь собрался куда-то очень далеко, потому что лицо его милой дамы было очень печальными, несмотря на то, что она честно, изо всех сил пыталась это скрыть...
– Это в последний раз, ласка моя... Я обещаю тебе, это правда в последний раз, – с трудом выговорил рыцарь, ласково касаясь её нежной щеки.
Разговор я слышала мысленно, но оставалось странное ощущение чужой речи. Я прекрасно понимала слова, и всё же знала, что они говорят на каком-то другом языке.
– Я тебя больше никогда не увижу... – сквозь слёзы прошептала женщина. – Уже никогда...